Дядя Лёша был закадычнейшим другом нашей семьи. Дядя Лёша жил в соседнем доме на улице Майкутова. Зимой он часто заглядывал к нам в гости и до позднего вечера пил крепкий чёрный чай. Весной он пахал наш огород, а летом привозил перегной, потому что дядя Лёша работал водителем трактора "Беларусь".

Когда я приезжал с отцом на дачу, которая находилась в двадцати километрах от города Аркалык, то целый день слонялся от безделья по берегу озера Акжар. Мне было восемь лет, и я наслаждался жизнью.

Частенько я простаивал на солнцепёке на мостике и всматривался на другой берег. В голове вихрились всякие-разные шальные соображения: "Смог бы я сейчас переплыть озеро?"

​

Как-то раз я услышал рёв мотора, оглашавший невообразимым грохотом ближайшие окрестности. Я повернул голову в сторону шума и заприметил трактор "Беларусь", который неспешна двигался вдоль берега в мою сторону. В этом месте частенько маневрировали большегрузные машины, сокращая путь с соседней улицы на нашу. Однако хозяин приграничного с берегом участка понатыкал в землю и намертво зацементировал толстенные столбики, протянул колючую проволоку, и ездить стало небезопасно. Нужно было обладать откровенным сумасбродством и безумством, чтобы решиться преодолеть этот опасный участок. И хотя смельчаки на большегрузных машинах продолжали время от времени маневрировать, рискуя перевернуться, то были уралы и кировцы, а тут старенький "Беларусь".

​

С изумлением и восторгом я следил за движением трактора, который двигался по колдобинам, ухабам, сквозь поросший камыш, часто останавливался, буксовал, но продолжал упрямо двигаться вперёд. Вдруг в середине пути трактор опасно наклонился к воде и вмиг перевернулся. Я даже не заметил, чтобы водитель успел спрыгнуть на землю.

Я бросился к торчавшим из камышей большим задним колёсам, осмотрел трактор, осторожно заглянул в смятую кабину и тихо позвал: «Дяденька, вы тута?»

Неожиданно из-под трактора высунулась здоровенная волосатая рука, крепко схватила меня за рубашку и потянула к себе.

​

От ужаса с силой я отпрянул, вырвался и помчался в сторону нашего огорода. В предурожайное время отец с утра окучивал грядки, сгребал свежеубранную траву и был невероятно измотан. Когда я впопыхах рассказал об инциденте на берегу, он тотчас распорядился сбить мне народ с соседних садовых участков и поспешил к берегу.

Минут через десять я привёл ватагу дачников к перевёрнутому трактору, возле которого колдовал отец по колено в воде. Мужики окружили трактор, подхватили его руками со всех сторон, дружно приподняли и аккуратненько вытянули тракториста.

​

Перед нами предстал совершенно невредимый сухощавый и оболваненный дядя Лёша. Лишь небольшие кровавые царапины на руках и лице свидетельствовали о том, что попал он в неприятную передрягу.

Спасатели дивовались чуду, сердечно поздравляли горемыку с новым рождением, показывали на меня, как на спасителя и героя. Дядя Лёша ошалело ворочал пьяными своими глазками и нечленораздельно что-то мычал. Затем он изучающе поглядел на меня, словно что-то припоминая, ткнул пальцем на перевёрнутый трактор и хрипло гаркнул: «Что же вы, бля, стоите? Трактор, давай, вытаскивай! Тащи, сука, трактор! Трактор, падло, спасай!»

Дядя Лёша разразился таким смачным длинно-заковыристым мужицким матом, что отцу пришлось поспешно меня увести.