переписка

 

Удивительно, банальная безрассудная жестокость «странного шутника» («Знание-Сила», Александр Волков, «По ту сторону боли», 2005, № 4), распотрошившего в лесу ежика как куклу, вызвала яростное негодование автора. Мало ли недоумков с больной головушкой да мятущейся душой шатается в глухих лесах? В городах и селах с безукоризненной регулярностью на глазах у детей отстреливают и травят собак, кошек, ворон. В ветлечебницах цинично советуют, как моей сестренке, подобравшей в подворотне больного кота и решившей его вылечить, выбросить эту «вонючую тварь» в мусорный контейнер. Карапузы-ангелочки сами с беспрецедентной жестокостью вытаптывают на асфальте муравьев, пинают зазевавшихся голубей, целятся из детского оружия в человека. А родители любуются чадом, называют его «героем», «защитником», «мужем», с младенчества приучая привыкать к словам «удавить», «заколоть», «застрелить».

​

Но тот, кто может беспричинно раздавить на асфальте муравья, прихлопнуть в автобусе пчелку, замахнуться палкой на собаку или бросить каменюку в ворону, – тот способен унизить, оскорбить и с легкостью ударить человека! Насилие, гласит закон кармы, порождает насилие: «Каждое действие вызывает равное ему противодействие».

Человеку понадобились тысячелетия, чтобы уразуметь элементарную очевидность: четвероногие, пернатые и чешуйчатые чувствуют боль, испытывают страдание, имеют право на естественную свободу, благополучие и ЖИЗНЬ!

​

Борьба за Права животных в последнее время принимает характер борьбы за отмену рабства, дискриминации по половому, расовому, религиозному признаку, против охоты на язычников и индейцев. Этические нормы, казавшиеся нелепыми в XVIII веке, когда родоначальник движения за права животных Джереми Бентам воскликнул после освобождения черных рабов во французских колониях в 1789 году: «Может быть настанет день, когда и все животные смогут получить права», – начинают работать в Германии, где животные наделены конституционными правами; в Англии и Австрии, где выращивание животных на фермах ради меха строго запрещено; Швеции, где внесены изменения в законодательство, изменяющие статус животных с «вещей» на «живые существа».

​

Когда А. Волков «смотрел на лежавшее рядом, опутанное червями, тщательно вырезанное ножом тельце ежа» и глубокомысленно оптимизировал: «уже нельзя сомневаться в том, что все высшие позвоночные животные испытывают эмоции», удивленно восклицаешь словами французского просветителя Вольтера (ХVIII в.): «Какая нищета ума, сказать, что животные – машины, лишенные понимания и чувств…».

Одухотворенный видимостью роста защитников животных, А. Волков безрассудно утверждает: «в последнее десятилетие наше отношение к «братьям меньшим» стало меняться», «мы переживаем настоящую революцию в наших представлениях о животных».

​

Однако отношение человека к животным меняется не благодаря его нравственному или духовному росту, а на фоне небывалого его наступления на животное и растительное царства. За всю историю живого мира не было столь ужасающих темпов истребления порхающих, стрекочущих, щебечущих.

Возомнив себя «центром Вселенной», «властелином Природы», чуть ли не Богом, «венец творения» заботится о своем благоденствии, ежегодно уничтожая миллиарды животных для употребления в пищу! В одной Испании подвергаются мучениям десятки тысяч коров, быков, телят на кровавых бесчестных фиестах. Чуть не истребили в России белого медведя, а в США – белоголового орлана. Эмблемы страны.

Ежедневно исчезает один биологический вид!

Да, я согласен, что «это – неостановимая экологическая катастрофа… Людям нравится не только убивать – нравится и мучить животных, причем, эти муки приносят зрителям удовольствие» (Александр Яблоков, «Знание-Сила», 2006, № 3).

​

Опьянённые благами цивилизации русские цари, первые секретари СССР, короли (Хуан Карлос Первый и т. д.), премьеры (В. Черномырдин), губернаторы (губернатор Ярославской области А. Лисицын) и пр. охотятся ради забавы на медведиц с медвежатами, лосей. В свое время партийной советской верхушке, маршалам, космонавтам (Ю. Гагарин) «охотничьи услуги» оплачивались по статье «охрана природы». В других странах - как «изучение флоры и фауны». В Канаде численность тюленей «регулировали» при помощи дубинок чиновники Канадского министерства по охране окружающей среды.

Все сферы жизни человека, все виды искусства подчинены одному – патологической жажде истреблять все, что ползает, бегает, прыгает и вообще шевелится! Неумолимый инстинкт убивать во имя веры, религии, идеи, родины; во благо науки, искусства; для «удовлетворения похоти обжорства» (Сенека), охотничьей страсти; по прихоти культурной традиции, обряда, обычая, церемоний, предрассудков, ритуала, суеверия, привычек, – не исчезает, а становится утонченнее, извращеннее.

​

Трудно объяснить ненависть человека к человеку. Но еще труднее понять ненависть к зверю и птице, которые не лгут, не мстят, не крадут, не копят, не прячут, не митингуют, не бастуют. Наоборот, нас кормят, поят, одевают, обувают, греют, охраняют, развлекают, отдают свою ЖИЗНЬ, ничего не требуя взамен. И что поражает, животные продолжают доверять ласковому слову человека, светлой его улыбке, проявляя смирение, терпение, кротость – истинные христианские добродетели!

«Может быть, киты устраивают массовые самоубийства для того, чтобы в людях, наконец, проснулась совесть», - размышлял поэт Евгений Евтушенко.

Когда читаю, что Александр Яблоков («Знание-сила», «Точка возврата позади», 2006, № 3) глубокомысленно рассуждает, «где невежество, там – дикость, жестокость, жадность, зверство по отношению и к людям. И к животным», - не согласен!

​

Обучение не поможет внезапному прозрению. Или есть симпатия и уважение к ЖИЗНИ любого существа или - никогда не будет! Учебниками можно лишь изучить современную технологию, которая, кстати, позволила защитникам животных объединиться во всем мире. Она же угрожает естественной саморегуляции живой природы, уничтожая флору и фауну в недоступных ранее местах, куда себялюбивый «царь мироздания» (М. Голдштейн) лезет, чтобы, лицезрея Новый ядерный Мир, - вспоминать обилие и богатство былого.

С древнейших времен всегда были благородные люди, следовавшие принципу «непричинения зла», считавшие, «чтобы понять, есть ли у животных душа, надо самому иметь душу»  (Альберт Швейцер).

В древнем Египте животных обожествляли. Американские индейцы их возносили. Отшельники питали к животным нежность и благоговение. Многие народы и племена поклонялись зверю, птице, вели от них свое начало, считали их своими покровителями (тотемом). И если убивали, то слезно просили прощения, ибо ничего другого не было для продления жизни. Религии (индуизм, джайнизм, буддизм и пр.), общины (пифагорейская.) выступали против жестокостей по отношению к животным. В средневековье, когда церковь беспощадно карала людей, всё же безумного истребления животных не зафиксировано!

​

А вот весной 2006 года на территории МГУ (Воробьевы горы) я видел корчившихся в предсмертной агонии отравленных (возможно, приманками на основе тяжелого яда тубазида) собак. По словам опекунов, распоряжение на расправу со стерилизованными, привитыми животными поступило из Управления главного вуза страны – МГУ имени М.В.Ломоносова! Инициатором преступления стал один из сотрудников Научно-исследовательского института ядерной физики МГУ, кичившийся своей ненавистью к животным.

Согласитесь, неучами и невежами специалистов одного из престижнейших вузов мира назвать нельзя. Так, чем же ум цивилизованного человека отличается от сознания неразумного предка, если он обращается не к мудрости и милосердию, не к доброте и терпению, а жаждет насладиться агонией невинного существа? За что ежегодно убивают десятки миллионов зверей для производства пушнины мучительным инструментом пытки – ногозахватывающим капканом? За какие грехи десятки миллионов страдают при лабораторных исследованиях?!

​

«О, Боже праведный! Почему не восстанешь от сна и не узришь, какое зло сотворяют твоим созданиям», - кричишь словами Леонардо да Винчи.

И шепчешь словами Христа, согласно «Евангелии Двенадцати апостолов»: «Горе тому, кто травит и убивает создания Божии! Да, горе охотникам, ибо они станут добычей».

Законы, затрагивающие благополучие животных, игнорируются, например, по экономическим соображениям: «Нерпы, нерпы, мы вас любим, / но дубинками вас лупим, / ибо требует страна. / По глазам вас хлещем люто, / потому что вы – валюта, / а валюта нам нужна» (Е. Евтушенко, «Баллада о нерпах»).

 В 1986 году был наложен мораторий на китоубийство, но в 2006 году его отменили из-за увеличения численности китовых стай – на радость солидной охотничьей братве. 18 миллионов долларов защитники животных угодливо предлагали убийцам новорожденных котиков, называемых бельками. Не спасли!

Или законы отменяют ради науки – одной из верных слуг смерти.

«Зверства не перестают быть зверствами, если они творятся в лабораториях и называются медицинскими экспериментами», - негодовал Бернард Шоу.

​

А нужны ли они? «Я не могу вспомнить, – писал в ХХ веке доктор В. Коулман, член Королевского медицинского общества (Великобритания), – ни одного значительного успеха в медицине, который явился бы результатом экспериментов на животных. Хотелось бы знать, сколько еще миллионов животных будут принесены в жертву, прежде чем мы откажемся от бесполезной и варварской практики экспериментирования на них».

Наоборот, такие известные средства как талидомид, изопреналиновые аэрозольные ингаляторы, клиокинол и пр., успешно отработанные на животных, провоцировали гибель десятков тысяч людей.

Или законы игнорируют, чтобы человеку было «комфортнее», например, чтобы вид бродячих собак его не смущал. В шестилетнем возрасте я был свидетелем «регулирования» численности бездомных собак и кошек в провинциальном захолустье при помощи отстрела. А взрослым наблюдал это варварство во многих городах бывшего СССР и нынешней России. Не исключение и Москва, несмотря на прогрессивно-гуманное для России Постановление мэра Москвы Ю. Лужкова №819-ПП от 01.10.2002 года о замене убийства бездомных животных программой стерилизации.

​

Не исключено, эгоистически бессердечные материалы журналистки О. Носовой («Комсомольская правда»), создающие нелепицы об опасности сосуществования ежей и человека, могли спровоцировать расправу с ежиком в глухом лесу! Человек по-настоящему начинает ценить ЖИЗНЬ, когда неумолимая смерть с длинной и острой косой за плечами стоит у его изголовья. Только на смертном одре этот «отблеск бога», «венец творения» начинает ценить ЖИЗНЬ в каждом листике, в каждом крике птицы, в каждой букашке-таракашке! Только в предсмертном ужасе он искренне кается в грехах и слезно просит прощения у неба, Бога, ближнего своего. А до этого глубокомысленно размышляет о смысле своего существования, спорит о добре и зле, восхищается красотой в природе, искусстве, человеке – и убивает, убивает животных или потворствует этому.

К примеру, одряхлевший Иван Тургенев каялся на смертном одре в убийстве вальдшнепов, тетеревов, дупелей, куропаток, перепелов, коростелей, уток, гаршнепов, куликов и пр. А ведь однажды, опьяненный жаждой крови животного, спутал человека с дичью. И выстрелил. К счастью, не убил женщину, собиравшую коноплю. Но дробь, как памятку, оставил на ее теле.