рассказ

          Из цикла «невыдуманные рассказы и этюды о животных»

 

- Ты, наверное, любишь животных? - обратился ко мне старичок как раз в тот момент, когда я гладил маленького котёнка. - Это хорошо.

Старичок нежно погладил котёнка и сел рядом. Мне стало любопытно, кто же этот человек с большим шрамом на правой щеке и орденом Отечественной войны на пиджаке. Старичок заметил мой взгляд, улыбнулся.

- Что так внимательно смотришь на меня? - ласково спросил он.

Я смутился и отвернулся.

- Хочешь, я тебе расскажу одну историю? - продолжал старичок.

Я одобрительно кивнул головой.

- Слушай. Этот случай стоил мне немалых переживаний. Но что было, то было.

Я хорошо запомнил его слова. И сейчас, вспоминая рассказ старичка, с удовольствием хочу пересказать его вам.

- История, о которой я хочу тебе рассказать, - продолжал старичок, - произошла в годы Великой Отечественной войны на смоленской земле. То время с каждым годом уходит от нас всё дальше и дальше. Поэтому я чувствую глубокую, огромную внутреннюю потребность рассказать хоть об одном моменте того времени. Я тогда был двадцатилетним рядовым водителем грузовика. Вся моя задача заключалась лишь в том, чтобы перевозить груз с железнодорожной станции в госпиталь. Мне так и не удалось за всю войну поучаствовать в настоящем бою. А как хотелось! Проситься на передовую было бесполезно. Говорил я командиру, чтобы перевели меня. Но получал отказ и угрозу, если ещё заговорю о передовой, меня направят в санитары госпиталя. А это настоящий срам. Молодой, здоровый мужик – и в санитарах. Да ещё во время войны, когда бабы берут автоматы и идут в бой. Лучше уж водителем тыла, чем санитаром. И я смирился, замолчал, - старичок вздохнул, обнял котёнка и нежно его погладил. - Как-то рано утром, - продолжал он, - загрузив машину продовольствием и медикаментами, я сел в кабину. Неожиданно дверку моей кабины открыл черноволосый, смуглый, с худым бледным лицом старшина. Он был сравнительно молод, среднего роста, в хорошо пригнанной форме. Говорил он быстро. Правая рука его была перевязана.

- Слушай, браток, - сказал старшина, облокотившись о дверцу моей кабины, - подбрось до госпиталя. Больше сил моих нет здесь сидеть. Рука ноет, опять кровь выступила. Трое суток не жрал…

Я согласился.

- Что ж, садитесь, товарищ старшина. Довезу. Вдвоём веселее.

Старшина влез в кабину. Тронулись. До госпиталя было около двадцати километров. Машина шла хорошо. Вокруг красота. Лето. Небо ясное, солнце припекает. Птицы поют.

- Вроде сегодня тихо будет, - сказал старшина.

- Да, сегодня день замечательный, - подтвердил я.

Старшина достал папиросы, закурил.

- Угощайся, - предложил он мне.

- Нет, спасибо, товарищ старшина, не курю. А хотите я вам покажу своего мохнатого друга? - сказал я.

- Не медведя ли? - улыбнулся старшина.

- Самого настоящего медведя.

Старшина хохотнул, покуривая папиросу.

- Вы не смейтесь. Как появятся два чёрных камня, там и будет стоять.

- Голосовать, наверное? А? - уже вовсю смеялся старшина.

- Да-да, именно голосовать. Каждый день меня встречает. Встанет на задние лапы и прыгает, рычит. Помнит зверюга, что я ему жизнь спас. Теперь, понимаете, благодарит. Очень умный медведь. Возможно, раньше в цирке был. А подружились мы месяц назад. Тогда здесь шли сильные бои. Вокруг стреляют, бомбят. Всё валится, трещит. Кромешный ад. Думал, что это последний мой рейс. Страх охватил жуткий. Еду тихо, не останавливаюсь. И вдруг вижу, возле чёрного камня лежит медведь. Весь в кровище, лапы перебиты. Хотел я проехать мимо, но не смог. Уж очень люблю животных. Остановил машину на свой страх и риск, - вылез. Слышу, медведь стонет. Смотрю, а он мне лапу показывает. Понимаете, товарищ старшина, как человек смотрит на меня и лапу протягивает, мол, конец мне настал. Не мог я проехать мимо. Нет, не мог. Жалко стало. Переборол я страх, достал аптечку из машины и, что сумел, то и сделал. Теперь, значит, благодарит. Кстати, а вот и два чёрных камня.

Остановил я машину, вылез. Посмотрел вокруг – никого. Позвал – опять никого. Облазил ямы, овраги, обшарил кусты. Никого не было. Медведя и след простыл, как сквозь землю провалился.

- Ладно, поехали, - скрывая улыбку, сказал старшина. - Не пришёл, так не пришёл. У него своих дел хватает. Зверь есть зверь.

Старшина мне не верил и теперь шутил. А как мне хотелось доказать ему. Но как?

Настроение у меня упало. Я молчал, погружённый в свои мысли. «Как же это так получилось, - думал я, - почему он не пришёл? Ведь в любую погоду приходил, а тут раз – и нет. Ушёл, значит, в лес зверюга».

Старшина заметил моё волнение, перестал улыбаться.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы тронулись в путь. Я молчал, говорить не хотелось. Старшина изредка поглядывал в мою сторону и всё время курил. Так мы проехали ещё километров пять.

- Смотри! - неожиданно крикнул старшина. - Не твой ли медведь?

Я внимательно присмотрелся: на повороте стоял на задних лапах медведь и громко рычал.

- Это и вправду мой медведь, товарищ старшина! - закричал я, нажал на тормоз и выскочил из кабины.

Однако грозный зверь не признавал меня и рычал ещё сильнее и громче.

Я замер на месте.

- Ладно, поехали, только осторожно, - сказал старшина.

Только машина двинулась, медведь выбежал на дорогу и стал впереди.

 - Это какой-то контуженный и бешеный медведь! - крикнул старшина. - Давай вперёд! И чёрт с ним!

Я хотел объехать медведя, но из этого ничего не получалось.

- Вперёд! Я приказываю! - закричал старшина и выстрелил.

Медведь заревел и тут же свалился замертво.

Я зло посмотрел на старшину, но ничего не сказал. Затем, переключив скорость, нажал на акселератор.

Машина набирала скорость. Вдруг - показались впереди фашисты.

- Немцы! Назад! - крикнул старшина.

Вмиг я развернул машину и устремился назад.

Немцы по какой-то причине не стали преследовать. Послышались только автоматные очереди.

Возле двух чёрных камней я посмотрел на своего попутчика и спросил:

- Как же у вас это вышло, товарищ старшина? Медведь же нам жизнь спасал.

Вздохнув, старшина ответил:

- Конечно, не прав я, погорячился. Ты уж прости…

- Вот такая история, - заключил старичок и надолго замолчал, находясь, видимо, под впечатлением своих воспоминаний.