Я получил аттестат о среднем образовании и тотчас рванул покорять театральные вузы Москвы.

К великому моему ужасу, ни одно театральное и киношное учебное заведение не предоставляли общежитие абитуриентам. И мне пришлось довольно недёшево поспешно снять койко-место в квартире на Ярославском шоссе. Этот высотный дом стоит и поныне как раз напротив техникума связи.

Хозяйка трёхкомнатной квартиры лет пятидесяти, осунувшаяся от регулярного распития горячительных напитков, выделила в моё распоряжение проходную комнату, старый скрипучий диван, шатающийся стул, постельные принадлежности, да и в придачу строго-настрого наказала не появляться в квартире раньше девятнадцати часов.

Я приходил около девяти часов вечера. Несмотря на то что был ужасно голоден, сразу же ложился спать. Мне было неловко беспокоить неприветливую хозяйку, которая преднамеренно, как мне показалось, пряталась в своей комнате. А зайти на кухню без спроса было неудобно.

На третий день моего пребывания я заявился чуть-чуть пораньше установленного времени. И застал на кухне за бутылкой водки хозяйку и её дочку лет двадцати пяти. Они были навеселе, громко спорили и стали зазывать меня присоединиться.

Я был до такой степени измотанный шатаниями и скитаниями день-деньской по различным театральным и киношным вузам, что не стал сразу ужинать, но решил хотя бы на мгновение прилечь на диван. Лишь только коснулся головой подушки, - молниеносно отрубился.

Вдруг чую спросонья, что несёт откуда-то ядрёным запахом перегара.

Я открыл глаза и увидел передо мною двадцатипятилетнюю дочку квартирохозяйки. Она глубокомысленно и изучающе глядела на меня в упор и от вожделения тяжело дышала прямо мне в нос. При этом длинные ниспадающие её волосы и отвисшая небольшая грудь касались обнажённого моего тела. Одеяло моё было уже сброшено на пол, и я лежал без трусов.

- Хочешь? - еле-еле слышно молвила ночная фея, расплываясь в слащавой умилительно-пьяной улыбочке.

Надобно признаться, ничего такого я не хотел, ибо был нетронутым и нецелованным провинциальным олухом и простаком. Поэтому искренне отрицательно я замотал головой.

Однако пьяная ночная соблазнительница порешила иначе.

- Вижу, хочешь! - томно примолвила она. - Все мужики этого хотят!

И она нежно помяла пальцами сморщенный и испуганный половой мой член.

Я смутился невообразимо. И от стыда за мальчишескую мою растерянность и нерасторопность, меня невольно затрясло. Я попытался приподняться на локти, чтобы взять себя в руки, но - крепкая рука ночной пьяной соблазнительницы уверенно опустила меня на место.

- Тише, мать разбудишь! - повелительным тоном шикнула она. - Пойдём в мою комнату!

Она встала и, слегка покачиваясь, поплелась в сторону соседней комнаты.

На окне не было штор, и от обильного света уличных фонарей было хорошо видно недурную виляющую обнажённую её попку.

Неожиданно она остановилась возле серванта с посудой, схватила с нижней полки неполный флакон одеколона, выставленный мною накануне, понюхала его в раздумье, открыла крышку, слегка пригубила, поставила на прежнее место, повернулась ко мне лицом и поманила пальцем, призывая следовать за ней:

- Ну, ты чего? – заговорщицки она прошептала. – Боишься меня? Пойдём быстрее, а то мать проснётся!

Обескураженный неведомой доселе пикантной интимной ситуацией я затрясся от неловкости пуще прежнего, а ночная соблазнительница, не дождавшись моей любовной прыти, возвернулась ко мне, крепко схватила ладонями мою голову, прижала к упругому своему телу на уровне пупка и тяжело выдохнула:

- Энергия от тебя, мальчик мой, как от электрического тока! Ах, если бы ты полюбил меня!

Она озадаченно посмотрела на скучающий и по-прежнему угрюмый мой член и воскликнула:

- Какой жирный и неизжёванный! Но - я не хочу быть насильницей!

Неудовлетворённая, обиженная и разочарованная она поплелась в одиночестве в свою комнату, а я… поутру я собрал мои манатки и свалил в гостиницу «Байкал».