Этот случай произошёл со мною на десятой минуте моего пребывания в городе Свердловск: я сдал чемодан в камеру хранения и отправился в город разузнать, как добраться до Уральского государственного университета. Мне предстояло успеть оформить документы, чтобы получить общежитие в качестве абитуриента.

На площади перед железнодорожным вокзалом я обнаружил огромное количество пустых автобусов и ни одного пассажира. Поодаль шныряли цыганки с неухоженными детьми. Лишь только я попал в их поле зрения, меня тотчас окружили и принялись наяривать:

- Эй, кудрявый! Дай, погадаем! Всю правду скажем: любит-нелюбит, предаст-непредаст!» 

​

Как любому смазливому провинциальному простаку, распираемому себялюбием, было приятно услышать комплимент, и я остановился. Я относился к цыганам недурно, так как мать рассказывала, что цыганка нагадала ей раннее замужество за разведённого, который будет намного старше, и всё это произошло, хотя тогда мать рассмеялась в лицо цыганки, покрутив пальцем у своего виска: не одурела, дескать, полоумная? Однако не прошло и полгода, как мать выскочила замуж за сержанта милиции, который был старше почти на десять лет, а спустя пару месяцев совершенно случайно открыла паспорт отца и обнаружила, что он был разведён и имел ребёнка от первого брака. Разразился нешутейный скандал, чуть-чуть не закончившийся разводом. С того самого времени мать с осторожностью относилась к предсказаниям цыганок, и этот доверие сыграет с ней, злую шутку спустя сорок лет в Москве у Киевского вокзала: цыганки, промышляющие гнусным занятием, обчистили её до нитки.

​

В Свердловске же не было оснований не доверять цыганам, тем более страна умилялась дружбе и любви цыгана-бродяги и русской бабы в телесериале «Цыган» и «Возвращение Будулая». Не желал никого обидеть, я соврал:

- У меня денег нет.

- Эй, кудрявый, зачем плохо думаешь! - воскликнула симпатичная цыганочка. - Не надо так думать!

Она взяла мою руку, внимательнейшим образом посмотрела на ладонь и молвила:

- Плохо у тебя с Вероникой. Совсем не любит тебя!

- У меня нет девушки по имени Вероника? - усмехнулся я.

Цыганка нисколечко не смутилась непопаданием и посетовала:

- Обманет тебя Светлана. Ох, как в воду гляжу, обманет!

- Да у меня нет девушки и по имени Светлана! - победоносно воскликнул я.

​

Цыганка многозначительно прищурилась и забалаболила:

- Надо денежку положить, красавчик.

Я насторожился и напомнил, что денег у меня нет.

- А ты не бойся, интересный, - тараторила цыганка. - Положи мелочь.

«Ну, ежели даже обманет, - прикинул я в моей голове, выгребая из кармана мелочь, - не жалко».

Я протянул деньги цыганке и добавил словесную приправу:

- У меня больше ничего нет.

- Какой красивый, а какой жадный! Зачем обманываешь, красавчик? Не надо мне деньги, - пренебрежительно ухмыльнулась она и показала пальцем на карман в моих брюках, где лежала новенькая купюра в пятьдесят рублей. - В этом кармане деньги!

Как совестливый провинциальный олух, я смутился от стыда, что меня уличили во лжи, и достал купюру.

- Не бойся, интересный! - успокоительно задабривала гадалка показательным бессеребреничеством и беспристрастием. - Положи в руку! Не надо мне твои деньги!

​

Немудрено, что я не соизволил логично прикинуть в голове по поводу нелепости ситуации и крепко сжал купюру в моём кулаке, протянув цыганке. Она аккуратненько положила на мой кулак свою ладонь, незатейливое затараторила что-то вполголоса, и мой кулак стал невольно разжиматься, а деньги перекочевали в её ладонь. Затем цыганка несколько раз подняла и опустила свою руку, дунула на свой кулак, разжала пальцы, и - о, чудо чудное – купюры след простыл.

- Где мои деньги? - воскликнул я, ошеломлённый дивом. - Отдайте мои деньги!

​

Цыганка окинула меня с ног до головы презрительно-ненавистным взглядом и сурово молвила:

- Хуй тебе до колена! - И преспокойненько поплелась прочь, словно была уверена, что я не позову на помощь и не побегу вслед.

Обескураженный искусством великого плутовства и шарлатанства я не стал догонять плутовку. Обобранный, униженный и обмишуренный я поплёлся разыскивать университет, прикидывая в моей голове: неужели израильтяне точно так же дивовались чудесам Иисуса?